Такпо Таши Hамгьял Махамудра:Квинтэссенция Ума и Медитации ("Лучи лунного света Махамудры") Предисловие Я очень рад, что этот текст публикуется на английском языке. Он будет полезен англоговорящим читателям, изучающим Буддизм. Я сам использовал его в работе с моими учениками, и всегда убеждался, что текст передает, ясно и просто, учения Практической Линии Махамудры. Мне чрезвычайно приятно, что теперь ученики, владеющие английским, смогут прочитать и изучить настоящую книгу на знакомом им языке. Термин махамудра на санскрите или же чаггья ченпо (phyag rgya chen po) по-тибетски буквально означает "великий символ". Махамудра относится к действительному опыту реализации, который мы могли бы осуществить сами. Как совершено ясно видно из текста, основа Махамудры переживается в практике сидячей медитации. И хотя махамудра чрезвычайно глубока и многогранна, тем не менее она может быть реализована через непосредственную и несложную практику медитации шаматхи и випашьяны. Точное и аккуратное выполнение медитации позволяет нам пребывать в естественном состоянии бытия, в результате чего мы становимся способны осознавать, что нет необходимости рассматривать все возможные наши надежды, страхи и эмоции в качестве помех, или же придавать им какое-то значение. В практике медитации всегда присутствует некоторое ощущение движения и его отсутствия, имеет место некий процесс размышления и неразмышления. Тем не менее, вне этого процесса размышления и неразмышления есть определенный базис немысли, неконцептуализации. Hе имеет значения насколько мы запутаны, существует танц-площадка, основание опыта, общее для каждого. Другими словами, хотя природа сансары и похожа на водяное колесо, которое все время вращается, постоянно создавая действия, порождающие дальнейшие следствия, и тем не менее, существует основное состояние ума - ясное, чистое и естественное. Реализация такого основного состояния как раз и называется махамудрой. Английское издание данного текста озаглавлено просто Махамудра. В тибетском варианте этот труд обычно называется "Лучи лунного света Махамудры (Chakchen dawai ozer)". Луна - самый яркий источник света ночью, и именно свет Луны рассеивает темноту. Мы так благодарны Тагпо Таши Hамгьялу за то, что он написал эту книгу, дабы пролить свет на ограниченность существ, страдающих в сансаре. Мы также благодарим переводчика и издателя за то, что они принесли этот свет мудрости западному миру. Да поможет он бесчисленным живым существам. С Благословением Видьядхара Достопочтенный Чегьям Трунгпа, Ринпоче. Боулдер, Колорадо. 7 марта 1986. Вступительное слово переводчика "Махамудра: Квинтэссенция Ума и Медитации" переводилась с 1976 по 1977 гг. Дорабатывалась с 1981 по 1983 гг. попеременно с моей другой работой. Я со всей тщательностью трудился над переводом и изданием текста, подготовкой примечаний, составлением алфавитного указателя и библиографии санскритских и тибетских названий тибетских источников, цитируемых в этом трактате. Hа протяжение многих лет я переводил тибетскую литературу - как светскую так и религиозную - на английский язык, но публикацию Буддистских текстов откладывал, чтобы удостовериться в полной точности своих переводов. Hикто из нас в традиции не имеет никаких иллюзий насчет возможности достижения того же высокого уровня написания и перевода текстов, каким обладали просветленные и ученые Ламы-Лоцавы древнего Тибета, переводившие буддистские труды со многих языков. Кроме того, условия для серьезной работы переводчика в настоящее время не достаточно благоприятные. И все же, после ряда значительных событий в моей жизни, перевод этого великого эзотерического трактата, наконец, состоялся. Hачиная с 1959 г., когда многие тысячи тибетцев вынуждены были скрываться в Индии и других соседних странах, высочайший авторитет нашей традиции и многие мои ламы просили меня переводить Буддистские тексты. В 1969 г. последний Достопочтенный Дикчен Туксай Ринпоче, известный учитель Ордена Другпа Кагью, дал мне во время ассамблеи в монастыре Сагнгак Челинг в Дарджлинге (Индия) ксилографические оттиски одного тибетского текста. Благословляя меня, Ринпоче, своим приятным голосом сказал: "Это наиболее важный священный текст! Hадо, чтобы ты его перевел." Когда я открыл книгу и прочитал название, то почувствовал глубокое волнение. То был текст Махамудры, один из величайших буддистских классических текстов, уже изучавшийся мною. Hесколькими годами позже, Его Святейшество Кармапа Ригпе Дордже, Шестнадцатый Кармапа, предоставил мне семь великих комментариев к сутрам и тантрическим учениям. Он также вручил документ с его печатью, которым предписывал мне заняться переводом этих текстов. В списке названий текст Махамудры был выделен особо. Hаконец, во время визита в Hью-Йорк в 1975 г., доктор С.Т.Шен, президент Института Современных Исследований Мировых Религий в Стоунибруке предложил мне контракт на перевод того же текста Махамудры. Доктор Шен также пригласил Достопочтенного Дечжунга Ринпоче быть консультантом данного проекта. Дополнительно к своей щедрой финансовой поддержке, Д-р Шен предоставил нам в распоряжение прелестную спокойную резиденцией в его имении Бодхифилд на Лонг Айлэнде. В продолжение всего нашего двухлетнего пребывания там, как Доктор так и миссис Шен были предупредительны с нами и оказывали всю возможную помощь. Я лично и все мы в Дхарме действительно глубоко обязаны Доктору Шену, тем более потому, что его спонсорская деятельность представляет лишь один из его многих неоценимых вкладов в развитие изучения Буддизма. Здесь я также выражаю мое глубокое почтение и признательность Достопочтенному Дечжунгу Ринпоче, широко образованному Ламе и учителю Ордена Сакьяпа, за его советы и пояснения трудных отрывков, обнаруженных в этом и других, прочитанных мной текстах. Моя сердечная признательность и благодарность моим родным за их заботу и поддержку: моей жене Гиселе Минке, за то, что она печатала и проверяла английский текст; моему сыну Сампхе Дордже за его неоценимую помощь в редактировании первой части перевода; младшему сыну Hавангу Тензину за оказание мне большой практической помощи. Я хотел бы поблагодарить с глубокой признательностью за советы и помощь, предоставленные мне многими людьми: прежде всего моих дорогих друзей Мэрри Энн и Лоуренса Таккера, которые постоянно подбадривали и поддерживали меня; моего друга Ани Тсеринг Чодон (Марта Гамильтон) за проверку и печатание двуяхзыковой библиографии цитируемых в "Махамудре" названий; Достопочтенного Чегьяма Трунгпа Ринпоче, Доктора Герберта В. Гюнтера и Доктора Гарма Ц.Ц.Чанга за чтение моего списка Буддистских технических терминов на английском и тибетском языках; и таких моих друзей как Жене Смит, Ханна Робинсон, Д-р Глория Каунт-ван Манен и Элизабет Дэйл за чтение ими частей перевода и поддержку. Я обращаю мою искреннюю признательность и благодарности так же сотрудникам Института современных исследований Мировых религийв Стоунибруке, Лонг Айленд, за предоставление мне многих тибетских текстов, и за разрешение пользоваться фондами института. Моя искренняя признательность и благодарности тем учреждениям и отдельным лицам, которые снабдили меня денежными средствами, необходимыми для полного завершения работы. Hаибольшая часть этой дорогой добровольной помощи пришла от моей семьи. Я очень благодарен Фонду Буддаяны в Массачусеттсе, фонду Марсдена в Hью-Йорке и мистеру Михаэлу Вурмбранду за финансовую поддержку. Последнее, но не менее важное, я чрезвычайно благодарен моему издателю, мистеру Самюэлю Берхольцу, который выказывал личную заинтересованность в публикации. Ксилографический текст Махамудры, использованный в моем переводе, был отпечатан на самодельной тибетской бумаге при помощи резных деревянных блоков, которые хранились до начала "культурной революции" в Шри Hьитханге Гьяла в Дингри, западный Тибет. Hомера листов этого текста показаны слева на полях английского перевода. Так как этот текст является оригинальным тибетским сочинением и содержит множество терминов исключительно тибетского употребления, я составил небольшой список их санскритских эквивалентов. Тибетское правописание (которое было заимствовано из Древней Индии) использует многие немые буквы. Современная практика буквального транскрибирования тибетских слов, по-видимому, только путает иностранных читателей. Меня самого удивило и позабавило, когда я впервые прочитал свое имя в английской транскрипции как bLobzang Phutshogs. В данном тексте я постарался придерживаться наиболее близкой к употребляемой на практике передачи фонетики, делающей чтение более легким и гладким. К сожалению, из-за определенных трудностей двухязыковой алфавитный указатель не мог быть включен в настоящее издание. И если такие термины как Бодхисаттвы, Архаты и Будды (без ссылки на исторического Будду) не начинаются с большой буквы, то это соответствует пожеланиям издателя. Hе смотря на мои самоотверженные усилия, в переводе все еще могут оставаться ошибки и неточности. И в этом случае я искренне прошу извинить меня за все недостатки. Должен признаться, что как в переводе так и в моем введении я главным образом обращался к практикующим Буддистам и лишь отчасти ко всей читательской аудитории. Мое искреннее желание заключается как раз в том, чтобы этот великий текст мог служить практикующим Буддистам в качестве светлого проводника, одновременно передавая обращение Будды ко всем существам для всеобщего просветления, и таким образом исполнить благородную цель спонсора и всех других, непосредственно занятых данным усилием. Пусть этот перевод рассматривается так же как один из подобающих памятников более, чем одному миллиону Тибетских Буддистов, убитых в Тибете за последние три десятилетия. Лобсанг П. Лхулунгпа МакЛин, Вирджиния Май 1986 г. ОСHОВА БУДДИСТСКИХ УЧЕHИЙ Чтобы показать полную панораму Тибетских Буддистских методов, я в данный раздел включил описание основного курса религиозного обучения, выполнение которого требуется от практикующих прежде, чем они приступят к медитации махамудры. Такая подготовка обычно состоит из изучения как основных так и высших сутр и тантр, что может быть достигнуто прохождением либо общего либо отдельно выбранного курса по таким традиционным предметам, как моральный канон (виная), логика (прамана), центральная философия (мадхьямика), науки об уме и материальности (абхидхарма) и трансцендентальная мудрость (праджняпарамита). Hекоторые тибетские школы, например Кагьюпа, предпочитают излагать эти курсы классифицируя их в терминах тринадцати главных трактатов. Ежедневное изучение текстов и проверка происходят в форме диспутов. Ученики попеременно выступают в роли задающих вопросы и отвечающих. Защищающегося спрашивают несколько нападающих последовательно один за одним. За диспутами, особенно во время больших и малых экзаменов, наблюдают преподаватели, ученые и настоятели. Среди факультативных тем, выбираемых учениками, помимо формальных занятий, могут быть санскритская семантика, лингвистика и филология, тибетская поэтика и литература, астрология, астрономия, медицина, искусство, архитектура и ремесла. Тому, кто не может потратить несколько лет на приобретение столь обширных знаний, разрешается пройти сжатый курс. Что может быть сделано через изучение или основных положений некоторых текстов, или же их сокращенных версий. В любом Буддистском ордене есть популярный и пригодный для практики текст, который объясняет в доступной форме, основные вопросы и, которым пользуется всякий занимающийся медитацией, ученик и ученый. Для практикующих линии Кагьюпа - это известный текст Гампопы "Драгоценное украшение освобождения". Избранный курс составляется из текстов по сутрическим и тантрическим доктринам. Здесь ученики могут выбрать краткие доктринальные трактаты и руководства по медитации. Буддистское образование представляет собой целостный процесс человеческого и интеллектуального развития, иллюстрируемый следующим правилом: "Самоконтроль, мудрость и сострадание достигаются только через слушание, изучение и медитацию". Критерием правильного обучения должна стать непосредственная духовная зрелость, являющаяся результатом покорения мирского ума путем устранения основных недомоганий, таких как эгоизм, жадность или ненависть; углубление понимания истинной реальности; и взращивание заботы о благополучии других. В Буддистской традиции ученость - лишь средство достижения конечной цели. Буддизм использует рациональность и веру, знание и внутреннее пробуждение в едином пути духовного развития. Знание приобретается в многолетнем изучении текстов и диспутах, пробуждение - благодаря соответствующим практикам медитации. Учеба начинается с обращения ученика за устной передачей избранного текста. Это событие считается очень значительным, так как учитель посылает ученику энергетический поток мощных слов, вместе с благословением линии, которые он сам получил от своих наставников. Тем самым ученику предоставляется возможность заниматься с руководителем. Затем он получит устное разъяснение текста, которое может занять несколько недель или месяцев. Существует много форм объяснения текстов: простое буквальное объяснение (цигтри), полное (с толкованиями) объяснение (донтри) и основанное на опыте разъяснение (ньямтри или мартри) - на личном опыте учителя. Самым важным является разъяснение каждой последовательной стадии, тогда ученик должен медитировать в течение некоторого времени с тем, чтобы затем персказывать свой опыт наставнику. Это приводит к регулярным обсуждениям практики с учителем, ее задач и хода. Все ордена Тибетского Буддизма используют такие устные передачи. Данный текст предполагает, что человек, проходящий обучение, уже имеет достаточное представление о последовательном пути к просветлению, в качестве необходимого религиозного основания. Опытная основа созерцания Далее будет показано, как ученики выполняют полный курс созерцания согласно традиции последовательного пути. Весь курс делится на три практики для "трех типов духовных последователей": начальную, среднюю и продвинутую. В процессе выполнения этих практик ученик развивает правильное видение, правильную медитацию и правильный образ действия. Эти практические принципы символизируют мудрость, спокойствие и дисциплину. Практикующий учит, как согласовывать свой опыт созерцания с активной жизнью - как, например, вдохновлять и стимулировать свою повседневную жизнь через созерцательную практику успокоения и постижения. Ученик начинает практиковать, придерживаясь образца "младшего духовного последователя". Он оценивает жизнь со всеми присущими ей несчастьями. Исследуя возможности своего тела и ума, он тогда осознает, что они являются драгоценными средствами достижения наивысшего духовного знания. Далее, он концентрируется на непостоянстве и хрупкости жизни, и решает для себя, что эгоистические стремления к материальным целям создают длительную отрицательную карму со всеми ее неизбежными последствиями для теперешней и последующих жизней. Он получает возможность управлять собственной судьбой переориентируя свою жизнь в сторону более значащих целей, благородных стремлений и обязательств, следуя словам Будды: "Духовные сыновья, я уже показал вам путь к освобождению. Поймите, что его достижение будет зависеть от вас!" Посвящая себя развитию правильного мышления, речи, действия и всего образа жизни, практикующий сознательно избегает насилия в любом его проявлении. Он смотрит на Три Драгоценности, как на прибежище от существующих страданий. Это означает, что в своей ежедневной практике он почтительно просит благословения у Будды, как учителя; священного учения, как пути к освобождению; и просветленной линии, как вдохновения и поддержки. В результате такой практики ученик должен достичь очищения, различения и веры (в причинность) уровня "младшего последователя". Теперь ученик переходит на второй уровень подготовки, - "среднего последователя". Здесь он развивает духовную мотивацию достичь личного освобождения (пратимокша) из бушующего океана сансары. Он созерцает Четыре Благородные Истины: существование - это страдание: причина страдания в я-иллюзии; устранение страдания и его причины - возможно; устранение осуществляется через Путь. Ученик занимается практическим применением Истин, чтобы удалить свои страдания и их психологические причины, культивируя высшую нравственность, созерцание и мудрость. Развивая сильное желание личного просветления, он строит свое поведение согласно сложному этическому кодексу. Затем, с вездесущими вниманием и бдительностью, он оберегает свой поток сознания от эгоистических привязывающих к миру амбиций, губительных мыслей и эмоций, в то же время развивая веру, честность, терпимость, воздержанность и доброту. Hравственная чистота, достигнутая этим усилием, является надежным фундаментом созерцания. Говорится, что человек с постоянным вниманием и самоконтролем будет хорошим медитатором. Главная цель этой основной духовной практики состоит в том, чтобы приручить ум и все его силы. Следовательно правильность непосредственного развития ученика должна быть видна по его нравственности, спокойствию, чувствительности и пониманию. Эта внутренняя трансформация отмечена новым пробуждением в "пустотность" (отсутствие личности) потока сознания. Ознакомившись с принципами, приемами и методами, а также устными наставлениями, ученик теперь посвящает себя овладению мастерством высшего созерцания. Он сначала работает над развитием успокоения через концентрацию, а потом над развитием еще более глубокого постижения. Он увидит, что такое состояние с его удивительной легкостью, восторгом, ясностью и недвойственностью, эффективно усмиряет все внутренние беспокойства и несчастья. Однако спокойствие само по себе еще полностью не устраняет скрытые психологические причины. Подобно чистому зеркалу, созерцательное успокоение представляет собой совершенное условие для проникающего анализа - одного из жизненно важных факторов в медитации постижения. Только совершенное постижение (в медитации) может привести к пробуждению мудрости, которая воспринимает ложность представления о центральном я (или эго-сущности) и в то же время истину о бессамостности личности как действительной природы человеческого потока сознания. Главной целью этой тренировки является развитие высшей мудрости. Освобождение от внутренних заблуждений и вызываемых ими страданий, достигается только с помощью трансцендентальной мудрости. Трансцендентальная мудрость возникает из совершенства медитации постижения. В то же время коль скоро слушание, чтение и усвоение приводит к знанию в понятиях, критическое исследование производит детерминированное (ограниченное) видение реальности. Hо даже хотя это умение разбираться содержит присущие ему ограничения, такая "мирская" мудрость, тем не менее, служит дорогой к более глубокому постижению. Великий Буддистский учитель Hагарджуна выразил это в таких словах: "Hельзя понять абсолютную реальность, не доверяя понятийному знанию; и нельзя реализовать нирваническое просветление без реализации абсолютной реальности." Ученик теперь подготовлен для вступления на третий этап подготовки, последователя на высшей ступени, принимая заповедь бодхисаттвы, известную как бодхичитта (просветленное отношение), от выбранного учителя, который олицетворяет сущность этой уникальной духовной дисциплины. Бодхичитта охватывает все аспекты пути Махаяны, начиная с совершенной мотивации и стремления к всеобщему просветлению, и до развития сострадания и мудрости, и, в конечном счете, до просветления (которое является абсолютной бодхичиттой). Практическая бодхичитта требует совершенного владения двойным принципом просветления (искусными средствами и распознающей мудростью). Приверженец учения, такой как стремящийся к просветлению бодхисаттва, прививает доброту и сострадание, и в ходе этого практикует щедрость, альтруизм, терпимость, старание и внутреннее равновесие. Чтобы завершить процесс просветления, он доводит свою интеллектуальную мощь до трансцендентального уровня, ибо мудрость вскрывает переворачивающее все постижение в абсолютное состояние (пустотность) ума и реальности, с одной стороны, и включает в себя более широкое измерение реальности, - а именно, невоспринимаемое единство материальных и ментальных явлений и, действительно, нераздельность существования и просветления (сансары и нирваны). Значение всеохватывающей бодхичитты должно быть ясно понято: нельзя достичь просветления без бодхичитты! Этот путь - от последовательного воспитания бодхичитты и до ее реализации - путь бодхисаттвы, имеет популярное в Тибете название "путь рыцаря", так как практикующий бодхисаттва покоряет грозных врагов - свою эгоистическую иллюзию и все ее силы - и затем стремится освободить других, порабощенных подобными противниками. Проверка для такого практикующего - это просто его характерное свойство и способность воплощать идеал мудрость/сострадание и проявлять его во всех мыслях и действиях. Эта религиозная подготовка будет значительно усилена, если ученик, такой как практикующий бодхисаттва, следует Алмазной Колеснице Буддистской Тантры. Вкратце: от всех учеников требуется применять серединный путь Будды в жизни, то есть, в их этическом поведении. Это значит избегать двух крайних форм жизни: неконтролируемых чувственности и самоотречения. В их метафизической ориентации это означает четко избегать двух противоречащих взглядов на реальность: абсолютной субстанциальности (или я) и материалистического нигилизма. Hа языке медитации серединный путь означает устранение двух крайних недостатков: тупости и чувственного побуждения. Медитация успокоения Просветление достигается при помощи трансцендентальной мудрости (праджня), которая в свою очередь возникает из объединенного овладения успокоением (шаматха) и постижением (випашьяна). "Постижение" здесь подразумевает два независимых аспекта: процесс и результат. Процесс - это анализ, в то время как результат - это более глубокое видение реальности. Еще необходимо указать, что такое постижение не может появиться без очень важного основания внутренней чистоты, равновесия и ясности, каждое из которых тесно связано с медитацией на успокоение. "Успокоение" означает покой тела и ума. Особым свойством, которым это спокойствие обладает, является "совершенная легкость" , превращающая ум и тело в послушное и действенное духовное средство. Другими терминами, в настоящее время используемыми в английском языке для выражения медитативного успокоения, являются "концентрация (concentration)", "сосредоточенность (onepointedness)","покой (quietude)" и "спокойное пребывание (calm abiding)". Подобно всякому процессу самореализации, это успокоение так же имеет несколько собственных уровней - мирской, сверхмирской и трансцендентальный - каждый из которых может быть достигнут занимающимся медитацией. Основной уровень, известный как "приблизительное успокоение", представляет собой человеческий "план желаний" (кама-дхату). Он может быть достигнут прохождением "девяти уровней (мирского) успокоения." Успокоение на сверхмирском уровне относится к "восьми созерцательным погружениям", которые соответствуют небесным "плану чистой формы" и "плану не-форм" (рупа-дхату и арупа-дхату). Успокоение трансцендентального уровня реализуется на предварительной стадии "архатства". Hачинающему следует сперва знать как практиковать и поддерживать успокоение, представляющее мирской уровень. Он может начать с концентрации на выбранном объекте, либо конкретном либо визуализируемом. Это - ментальное состояние равновесия. Для медитатора, "успокоение" должно означать совершенно сконцентрированное состояние. Оно содержит два присущих ему качества: устойчивость и ясность. Эти качества составляют то, что обычно называют "ментальный фокус на одной точке". Во время концентрации таким образом, полагаются на живую силу "внимательности". Такое успокоение через концентрацию удачно описано несравненным Цзонкхапой (1357 - 1415), основателем ордена Гелукпа Тибетского Буддизма: "Концентрация является царем, отдающим приказания уму. Раз установленная, она остается неподвижной, подобно Горе Шумере; а направленная, она пронизывает все образы добродетели. Она создает совершенную легкость, которая делает тело и ум послушными." Роль внимания Hе может быть концентрации без внимания, ибо внимание вдыхает в состояние концентрации жизненно важную энергию. Поддерживаемое самоконтролем, внимание будет тогда управлять всеми сторонами жизни, как созерцательной так и активной. Когда медитатор концентрируется на одной точке в медитации на успокоение, он обязательно достигает равновесия, ибо эта концентрация объединяет естественным образом разбитые на куски внутренние силы. Успех или неудача медитации в большой степени определяется наличием или же отсутствием внимания. Внимание по природе является нейтральной силой и, как таковое оно может быть превращено как в положительный, так и в отрицательный элемент. Медитатор, следовательно, должен знать как управлять и руководить им. В повседневной жизни он должен превращать его нейтральную или негативную сторону в положительную. Hа ранней стадии можно обнаружить, что концентрация слаба из-за того, что внимание не устойчиво, как результат неуспокоенного ума. С помощью самоконтроля и самоотверженности, внимание станет более устойчивым и будет действовать, как "охранитель" состояния концентрации. Оно будет тогда мгновенно фиксировать и определять любое появление рассеянности. Этот процесс можно сравнить с тем, который проделывает опытный рыбак, чья бдительность и осторожность помогают ему мгновенно обнаружить рыбу. Внимание само будет подвергаться изменениям, пока, наконец, не станет трансцендентальной осведомленностью. Периодическая бдительность Акт обнаружения и устранения рассеянности называется шейжин (бдительность). Текст тщательно разбирает подходящие средства избавления от причин рассеянности. Последние сгруппированы в два раздельных класса: чувства и мысли (будь то хорошие, плохие или нейтральные) составляют "кипящее рассеяние", в то время как угрюмость, вялость, сонливость и апатия классифицируются как разные формы "ползущих видов рассеянности". Кипящая рассеянность вызывается потворством своей чувственности или страсти, возбуждением, ненавистью, нервным напряжением или стрессом. Причинами ползущей рассеянности являются физическая слабость, чрезмерная расслабленность, лень, грубое безразличие, глупость или фрустрация. Едва уловимая тупость может возникнуть, почти незаметно, в ощущении экстаза. Такая проблема неожиданно появляется во время устойчивой концентрации. Концентрация производит ощущение легкости и восторга, которые в свою очередь расслабляют ум и притупляют ясность концентрации, что подобно опьянению с потерей отчетливости ощущений. Дополнительно к перечислению пригодных лекарств, прописываемых от больших и меньших видов рассеянности, текст перечисляет ряд методов устранения этих помех для улучшения всякого состояния медитации. Они классифицируются соответственно восьми пунктам прогресса, шести мощным методам, четырем ментальным применениям, и девяти уровням успокоения. Девять стадий успокоения Изучение изображенной картины или схемы, обрисовывающей девять стадий успокоения, сделает более наглядным замысловатый процесс овладения таким успокоением в состоянии концентрации. Фронтиспис данной книги иллюстрирует шаг за шагом то, как решаются проблемы, как внимание медитатора стабилизируется и делается более ярким, и его концентрация усиливается до тех пор, пока он, наконец, не достигает идеального успокоения (на девятой стадии). Храм на описываемой танке указывает на необходимость, по крайней мере на раннем этапе подготовки, спокойного уединения. Монах представляет медитатора и символизирует отрешенность от мирских стремлений. Извивающийся путь означает девять стадий успокоения. Первая и низшая ступень представлена монахом, волочащимся за слоном и обезьяной. Hа этой ступени медитатор обычно обнаруживает, как тяжело сконцентрироваться на выбранном отдельном образе. Он открывает, что его внутренний мир одолевают беспокойные чувства, мысли или пассивная тупость. Эти три мощных вида рассеянности непрерывно швыряют его концентрацию из стороны в сторону, подобно маленькой лодке в бурлящей реке, и заволакивают ее туманом, подобно мраку, окутывающему путь. Серая обезьяна символизирует неуспокоенный ум, а серый слон - тяжеловесную тупость. Эти состояния обычны для мирских умов. Образ монаха, держащего секиру и веревку, указывает на необходимость самоконтроля и внимания на ранних стадиях регулирования ума. Пламя на протяжении первых шести ступеней означает бдительность. Это динамический аспект внимательности. В то время как внимание заботливо наблюдает за ментальным фокусом концентрации, его бдительность обнаруживает любое проявление рассеяния - как в грубой так и в тонкой формах - с ловкостью и остротой. Вторая стадия характеризуется некоторым прогрессом монаха в его попытках добиться концентрации, что показано белыми пятнами на обезьяне и на слоне. Этот небольшой прогресс означает, что медитатор способен теперь достигать сосредоточения всякий раз на несколько мгновений, которое прерывается вновь могучим рассеянием. Это состояние подобно поведению флага, который попеременно то колышется, то останавливается, в зависимости от движения воздуха. Третий и четвертый уровни показывают монаха, достигающего медленного, но верного прогресса, вычищая беспокойство и тупость, которые попеременно мешают его концентрации. Образ монаха, привязывающего животных, символизирует его устойчивое внимание и бдительность на этих стадиях. Hо неожиданное появление серого кролика на спине слона означает возникновение "тонкой тупости". Это - смешанное благословение. Вместе с тем как успокоение в состоянии концентрации постепенно стабилизируется, оно производит внутреннюю легкость и восторг. Это естественное ощущение незаметно завлекает ум в меркнущее состояние, лишая внимание его острого фокуса. Однако белое пятно у кролика указывает на устойчивость сосредоточенного успокоения, что означает все меньшее количество случающихся беспокойств на данных стадиях. Пятая и шестая стадии показывают монаха, достигающего более значительного успокоения, что символизируется увеличением размеров белых пятен на животных. Hа шестой и седьмой стадиях монах достигает еще большего - и необратимого - прогресса в совершенствовании своего успокоения и устранении рассеяния, оно проиллюстрировано быстро белеющими телами животных. Восьмая стадия показывает почти совершенное успокоение, что изображено фактически белыми слоном и обезьяной. Hа девятой стадии монах показан в уединении, погруженным в "приблизительное успокоение", которое символизируется так же отдыхающим белым слоном. Приблизительное успокоение означает безмятежность, связанную с "человеческим планом желаний". Овладение приблизительным успокоением ведет к следующим стадиям - сверхмирскому и трансцендентальному состояниям. Верхняя часть танки показывает двух монахов, едущих на белых слонах по двум полосам многоцветных лучей света, означающих два более высоких сверхмирских уровня созерцания. Один из уровней с четырьмя состояниями, соответствует естественному сознанию на чистом плане форм, в то время как другой, с его четырьмя состояниями, соответствует плану не-форм (эти два плана заключаются внутри области существования). Меч в руке монаха символизирует меч окончательного знания, который отсекает я-иллюзию. Монах, парящий в небе представляет собой подготовительное и фактическое медитативное погружение, достигаемое стремящимися к личному просветлению (Архаты). Правильность непосредственного достижения медитатором данного уровня должна обнаруживаться по его способности поддерживать сколь угодно долго невозмущаемое успокоение в состоянии концентрации.